Накануне премьеры спектакля «Понедельник после чуда» (16+) мы встретились с Натальей Петеневой, актрисой театра «Вера», исполнительницей одной из главных ролей. День золотого юбилея – 22 января она встретила творческим бенефисом. Наверное, ни один из значимых городских или районных праздников сегодня не обходится без театра «Вера». Но только посвященные знают, что вся организационная работа при этом лежит на плечах Натальи Валерьевны. Многие годы она работает не только актрисой, почти ежедневно выходя на сцену, но и помощником режиссера. Около двадцати лет представляет интересы родного театра в Нижегородском отделении Союза театральных деятелей России, а два года назад стала членом его правления. Про таких раньше говорили: активная общественница. Темпераментная, харизматичная и обаятельная – ее любят и даже на улице узнают зрители, а дети обожают ее смешных и совсем нестрашных персонажей. Как в одиночку держать на себе зал, как провести праздник, чтобы всем было весело, как настроить на работу всех коллег – знает лучшая Баба-яга Нижнего Новгорода.
– Как театр появился в вашей судьбе?
– За меня все решила моя мама. Мы переехали в Горький из Челябинска, и нужно было чем-то занять детей. Она взяла за руку меня и брата и привела во Дворец культуры имени Ленина, в студию к Вере Александровне Горшковой (художественному руководителю театра «Вера»), потому что сама очень любила театр и занималась в разных самодеятельных кружках. С тех пор вся моя жизнь идет в одном направлении с Верой Александровной – от студии до рождения театра.
– Вы сразу поняли, что это ваше?
– У меня в тот момент был трудный выбор между театром и спортом. До пятого класса я спокойно жила и не знала, что такое театр, и никогда не мечтала стать артисткой. Удачно занималась легкой атлетикой: бегала, прыгала, метала. Мой тренер даже приходил к Вере Александровне с просьбой отпустить меня из театральной студии. А она ответила, что это могу решить только я сама.
– Почему вы остались с ней? Какие роли она вам тогда давала?
– Никакие! Но я настолько влюбилась в нее и ребят, в дело, которым они занимались, что десять лет просидела с открытым ртом, глядя на происходящее вокруг. Новогодние елки, спектакли, создание своего театра – меня это так затянуло, и я поняла: никуда не хочу отсюда уходить.
– В 1993 году театр переехал на Мещерское озеро. И в том же году вы стали играть в спектакле «Сотворившая чудо» учительницу слепоглухой девочки?
– Это был один из первых спектаклей нашего театра. История повторяется: в недавно открытом после ремонта здании спектакль «Понедельник после чуда» (режиссера Владимира Червякова) – в ряду первых премьер «Веры». Он продолжит сюжет первой пьесы из дилогии Уильяма Гибсона.
– Как шла работа над спектаклем?
– Мы перелопатили много материала. Старались не смотреть другие постановки и попытались сохранить то, что было наработано в «Сотворившей чудо» – это реальная история о том, как жили и воспитывали друг друга две упрямые девушки. Работа далась мне очень сложно. На двадцать лет «выросла» моя героиня, я и зрители, видевшие тот спектакль. За то время, что мы работаем над премьерой, было столько звонков от тех, кто помнит и хочет прийти. Мне было очень приятно и неожиданно получить такой отклик.
– Вы считаете, что процесс воспитания героинь был взаимным?
– Как говорит (по тексту) моя Анни Салливан, она сама никогда не была ребенком и только благодаря Хелен смогла пережить процесс взросления и становления. У нее была «интернатовская» судьба. Полуслепая, оторванная от большого мира, она прожила жизнь вместе со своей подопечной. Но как бы тяжела ни была их жизнь и что бы одной или другой ни хотелось – им друг без друга нельзя в этом мире. Они выбрали этот путь и должны пройти его до конца вместе.
– Чем ваш театр отличается от остальных?
– Я не думаю, что есть какая-то особенность. Просто для детей нужно играть по-другому. Поскольку мы постоянно играем детские спектакли, мне кажется, это у нас уже в крови. Это взрослый может запастись терпением и воспитанно просидеть весь скучный спектакль. Если не заинтересуешь и не заманишь ребенка, если его не околдуешь, он ведь смотреть не будет. Дети могут встать, выйти или громко сказать в зале: «Мама, пойдем домой!» Зрителю ведь не соврешь, глядя глаза в глаза.
– Часто вы играете «отрицательных» персонажей, но именно они нравятся зрителям.
– Мне никогда не сыграть ни в то время, ни сейчас лирических «голубых» героинь, подобных Джульетте. А дети всегда больше любят характерных героев. Сколько раз бывало, когда они выходили на сцену со мной воевать или швыряли в меня что-нибудь. И это хорошо, когда есть реакция зала.
– Что делать, если ребенок выбежал на сцену?
– В тот момент он защищает героев и одновременно очень меня боится – тут же убегает обратно. Если позволяет сказка, я пытаюсь с ним потихоньку поговорить.
– Наверное, теперь уже в театр ходят ваши внуки? Может, тоже они заняты в каких-то спектаклях?
– Мой старший внук (ему всего четыре года) недавно приходил и смотрел «Детей Медеи» и «Минина». Узнает меня. Он растет в театре и понимает разницу между сценой и зрительным залом. Если он и играет, то пока только в детском саду на утренниках. У него и родители – актеры. Если считать мою маму, которая всю жизнь занималась в народном театре, в нашей династии уже три поколения.
– Какая из героинь нынешнего репертуара вам наиболее близка?
– Я люблю многие свои роли – работа над ними длится годами, и каждая такая вымученная. Если брать текущий репертуар, наверное, это мои взрослые роли, такие как Медея. Они трудно рождаются и редко играются.
– Все ваши героини – сильные женщины?
– Слабых мне и не дают. Одна из последних ролей – мать Данко, казалось бы, иная: заботливая, спокойная и внимательная, но именно в этом ее сила.
– В спектакле «Пламя Данко» (12+) все актеры много двигаются. Как вы это выдерживаете?
– Пригодились занятия спортом и хореографией в детстве, мои накачанные ноги. Я держу себя в тонусе, обязательно хожу на тренажеры и в бассейн.
– Есть ли у вас мечты – несыгранные роли?
– Наверное, таких нет. Но если найдется режиссер, который поставит меня с ног на голову, предложит противоположную моему темпераменту роль, какой у меня еще не было, было бы интересно это попробовать.
– Одна из недавних запоминающихся ролей – горничная в спектакле «Последние» (16+), который играется в литературном музее А. М. Горького. Когда вы вдвоем с другой служанкой в паузах говорите о новостях нашего времени, заранее как-то договариваетесь, о чем станете беседовать?
– Я и не предполагала, что эта роль станет одной из главных. Если и говорят, спорят о спектакле, то все вспоминают только об этом. Низкий поклон за спектакль режиссеру Александру Петровичу Ряписову! Причем эта находка – говорить внутри действия о новостях сегодняшнего дня – родилась на одной из последних репетиций. Теперь каждый раз это мучение. Остальные повторили свои роли и вышли играть, а мы накануне сидим в интернете и ищем, о чем было бы интересно сказать, и подводку сами придумываем. Зрители сначала не понимают, что происходит, но для них это тоже открытие. Иногда с моей партнершей мы делаем «сюрпризы» друг другу, не раскрывая заранее темы. А остальные актеры на сцене стараются не «расколоться», слыша нас.
– Недавно вы принимали участие в проекте «Наиzнанку» (18+) Центра театрального мастерства. Как показалось, вы с азартом откликнулись на предложенную игру импровизаций.
– Я счастлива и благодарна Жене Пыхтину и особенно Льву Харламову за то, что он меня уговорил, потому что смогла тогда окунуться в совершенно иной мир. Как говорят в театре: хорошая импровизация должна быть отрепетирована. Но когда ты не подозреваешь, как сработает твой мозг и тело, как будут реагировать партнеры (а я их никого не знаю) – это очень сложно и ты совершенно по-другому работаешь! Это невероятное удовольствие, которое я до сих пор вспоминаю, и иногда думаю: а может, они снова меня пригласят? Читки пьес, которые проходят у нас, и такие события, когда собираются актеры и режиссеры из разных театров, я считаю, это большой опыт для артистов и очень нужное для города дело!
Ольга ПЛАКСУНОВ