О театре

Ирина Лаптиева — по-настоящему детский режиссер. И по призванию, и по складу своей честной и открытой натуры. Она благодарна судьбе за полученный шанс — возможность ставить спектакли для детей. В сентябре исполняется 15 лет, как она трудится в нижегородском театре «Вера». А как работать в театре с таким названием, не имея веры в собственной душе? Веры в Бога, в людей, в радость и полноту жизни, наконец в победу и утверждение добра и истины, как в жизни, так и на сцене. Тем более профессия режиссера к этому обязывает.

Материал для честного разговора

В «Веру» Ирина Лаптиева пришла в 2003 году, 10 лет перед этим отработав в Нижегородском театральном училище педагогом по сценической речи и мастерству. Основатель и художественный руководитель детского театра Вера Горшкова предоставила Ирине сцену и актеров, оказав большое доверие начинающему режиссеру.

За время работы в театре  Ирины вышло уже более 10 спектаклей. В каждой из историй: о дружбе девочки Элли из Канзаса и троих ее друзей или о победе добра и любви над завистью и злобой мачехи Мертвой Царевны — она поднимает вопросы жизни и смерти, добра и зла, истины и лжи, духовных поисков человека. Обращается как к классическим текстам, так и к современной литературе. Был бы материал для честного разговора по душам.

Год назад Ирина выпустила новый спектакль по пьесе Юлии Тупикиной «Майя и К» — новую постановку подростки с интересом смотрят целыми классами, ведь в ней поднимается мощный пласт возрастной проблематики.

— Сейчас проблема одиночества, особенно подросткового, просто глобальная, — считает режиссер.  — Люди XXI века — это они, родившиеся при соцсетях. Вроде бы в сотни раз увеличилось пространство для общения, многие дети имеют десятки подписчиков, а понимания не находят даже среди близких. Когда я прочитала эту пьесу перед подростками, одна девочка заявила: «У меня тоже есть такой Кощей, только он виртуальный».

Из бабушкиного сундука

Ирина Лаптиева не считает себя образцовой христианкой. Но православие для нее — питательная среда, в которой с детства зрела ее личность, откуда она черпает силы и вдохновение.

Детство Ирины прошло в Казахстане. Там она получила первые уроки веры — от своей любимой бабушки. Та водила внучку в церковь на причастие, ничего не говоря родителям. В бабушкином сундуке 10-летняя Ирина однажды нашла и свой первый вещественный символ веры — старинную Казанскую икону Божией Матери, родительское благословение бабушки на семейную жизнь.

— Икона была написана маслом, в латунном окладе, — вспоминает Ирина Владимировна. — Я отчистила ее содой, поскольку оклад немного позеленел. Мы поставили образ на видном месте. Никто в семье не стал протестовать. С тех пор эта икона со мной всегда, это наша семейная реликвия.

Укрепление веры произошло в Дивееве, когда в обитель только вернулась монашеская жизнь.

— В сложные для всех нас 90-е в театре все выживали как могли. Мои детки постоянно болели, в садик почти не ходили. И вдруг мы оказались в Дивееве, — рассказывает героиня. Приложились к мощам батюшки Серафима, искупались в источнике. С тех пор Дивеево стало для меня главной духовной опорой в жизни. Мы каждый год туда ездили.

Перед началом доброго дела

Каждая новая постановка для Ирины Лаптиевой — что рождение ребенка. Спектакль — живой организм, который сначала нужно выносить на уровне замысла, затем родить, то есть воплотить на сцене, и вырастить, то есть выпустить на суд зрителя, в самостоятельное плавание.

Перед каждой новой постановкой Ирина едет в Печерский монастырь, заказывает молебен перед началом доброго дела, затепливает перед образом свечу и молится…

— Я прекрасно понимаю: спектакль делаю не я, а мы, — объясняет режиссер. — Мне важно найти общий язык со всеми участниками постановки: актерами, художниками, композитором, бутафорами, костюмерами… Просто необходимо обратить всех в свою веру, чтобы все взяли правильную ноту и звучали в спектакле в унисон, как один хор, искренне и без фальши.

Даже когда спектакль «встал на ноги и пошел», Ирина тоже предпочитает быть рядом. Старается присутствовать на всех своих постановках. По отношению к своему детищу-спектаклю она остается всегда мамой, но и профессиональный подход к делу тоже берет в расчет.

Современный театр — понятие многоликое. Порой режиссеры любят заигрывать со зрителем, отдавая ему на откуп интерпретацию произведения, размывая границы норм и подменяя понятия, обрушивая все «художественные» средства, чтобы зрителя шокировать, эпатировать, ошеломить, оглушить. А по сути — отвлечь от главного, ради чего театр и существует. В постановках Ирины Лаптиевой такого нет.

— Я считаю, что у спектакля должна быть прозрачная и ясная позиция: что есть свет, а что есть тьма, — уверена она. — Мне важно донести до зрителя свою идею, направить его мысли в нужное русло. Детский театр прежде всего решает нравственные и воспитательные задачи. Мои замечательные педагоги Семен Лерман, Валерий Соколоверов, а теперь  и Вера Горшкова всегда  шли в творчестве только  к свету и истине.

Как закалялась труппа

В этом году «Вера» после долгих скитаний наконец-то вернулась в свой обновленный дом. Целых пять лет театр мыкался по съемным площадкам, но и в бездом­ном театре продолжали выпускаться новые спектакли. И работала труппа, говорит режиссер, с не меньшей отдачей, чем на домашней сцене. Любовь к своему делу и уважение к зрителю перекрывали все бытовые неудобства и условия, казалось бы невозможные для полноценного творческого процесса. В одном подвальном помещении на Кузнечихинской бок о бок ютились все службы театра.

— Ты репетируешь в комнате, где невозможно выставить свет, декорации, где совершенно другие параметры, чем на сцене, — объясняет Ирина Владимировна. — Ни кулис, ни нескольких входов, которые режиссер может использовать для решения своих замыслов. А затем всего за несколько дней репетируешь спектакль на той сцене, где будет идти премьера. Это очень сложно и для режиссера, и для артистов.

Испытание, однако, никого из сотрудников «Веры» не сломило, напротив — закалило и еще больше влюбило в их дело. Да, не хватало платформы и материальных средств, зато на сцене стало рождаться новое и живое, а в душе приобретались сокровища, которые без натяжки можно назвать опытом веры.

Игра для взрослых

Свои спектакли Ирина Лаптиева посвящает не только детям, но и взрослым. Казалась бы, что нового могут открыть для себя взрослые в добрых и веселых сказках Чуковского? В постановке «Бармалей — Бармалей — Бармалеище» артисты играют в Чуковского, в «Бармалея» и «Федору», как сам писатель когда-то играл с детьми на своей даче в Переделкине, куда стекались сотни ребятишек из окрестных деревень.

— Это не просто проиллюстрировать Чуковского или попрыгать, побегать, поиграть, — говорит Ирина Владимировна. — Мне было важно сказать взрослым: «Ребята, давайте играть со своими детьми». Через игру идет воспитание, общение, обогащение. Родители и дети узнают друг друга через игру, что-то происходит между ними не на уровне слов. К примеру, когда папа вывозил нас на рыбалку, он не говорил нам: «Я вас люблю», но он таскал раков, ездил с нами на плоскодонке — не столько рыбачил, сколько занимался с нами.

Темы с вечного ракурса

Особое место в творчестве Лаптиевой занимают две музейные интерактивные постановки: «На мое счастье» и «Я буду полезен Отчизне». В первой — история жизни гениального русского актера Михаила Щепкина, в другой — трагедия русского литературного критика, сына священника нижегородской Никольской Верхнепосадской церкви. Оба спектакля — о любви.

— Музей Добролюбова, атмосфера этой старинной усадьбы дали мне возможность сказать о том, что любовь к родителям, детям, жене — наивысшая ценность. Слова Николая Добролюбова, обращенные к родителям: «Я всегда вас любил, люблю и буду любить» — звучат в финале спектакля. Для меня как постановщика показалось важным раскрыть эти сложные, выдающиеся личности через их отношение к дому и семье.

Ирине вообще удается в любой личности высветить универсальный аспект, взять тему с вечного ракурса. Неслучайно, наверное, эти постановки вошли  в совместные с музеем Н. А. Добролюбова проекты на семейную тему: встречи, диалоги, дискуссии, круглые столы, занятия по подготовке к семейной жизни, традиционные семейные праздники.

— Не думаю, что театр и вера — на разных полюсах, — подытоживает Ирина Лаптиева. — Когда дыхание затруднено, я все бросаю и еду в паломничество, чтобы привести чувства в равновесие, очистить и осветлить их. Я сознаю, что общение с Богом для меня как живая вода. Но пока трудиться над душой ежедневно, постоянно, посещая каждое воскресенье храм, у меня не получается. Это идеал, к которому я стремлюсь.

Сайт Нижегородской епархии